Материалом для изготовления папах служили овечьи шкуры разного качества, а иногда и шкуры коз особой породы. Теплые зимние папахи, а также пастушьи делали из овчины с длинным ворсом наружу, часто подбивая их овчиной с подстриженной шерстью. Такие папахи были теплее, лучше защищали от дождя и снега, стекавших с длинного меха. Для пастуха лохматая папаха часто служила и подушкой.
Длинношерстные папахи делали также из шкур особой породы баранов с шелковистой длинной и кудрявой шерстью или из козьих шкур ангорской породы. Они были дорогими и встречались редко, их считали парадными.
Вообще же для праздничных папах предпочитали мелкий кудрявый мех молодых барашков (курпей) или привозной каракуль. Каракулевые шапки называли «бухарскими». Ценились также папахи из меха калмыцких овец. «У него пять шапок, все пять из калмыцкого барашка, он изнашивает их, кланяясь гостям». Эта хвала не только гостеприимству, но и богатству. «У него три шубы, все три бухарские; висят на гвозде и тля поедает их». Так пели в похоронной песне о богатом человеке 67.
Форма меховой шапки может быть весьма разнообразной. Этнограф С. В. Кокиев, сам осетин, свидетельствовал: «Зимою шляпы заменяются меховыми шапками, которые тоже чрезвычайно разнообразны, начиная от самых изящных и миниатюрных до самых грандиозных, как стог сена. Полнейшее приволье каждому». Примерно то же самое писал об осетинах в 1872 г. В. Б. Пфаф: «Впрочем, папаха сильно подвержена моде: порою ее шьют очень высокою, в аршин и более высоты, а в другое время довольно низкою, так что она немного лишь выше шапки крымских татар» 68.
Во всем этом разнообразии, зависящем от назначения папахи, социальной принадлежности хозяина, моды, личных вкусов, тем не менее наблюдается некоторая последовательность форм, которую мы и попытались отразить на картах. Кроме того, нами отмечена и возрастная разница: старики, а часто и дети носили обычно уже выходящие из моды шапки.
Как видно из материалов, относящихся к XVIII —началу XIX в.. при наличии разнообразных типов шапок из ткани большое распространение, особенно среди простого народа, имели меховые шапки-папахи, часто с верхом из ткани. Л. И. Лавров 69 высказывал мнение, что меховая шапка, папаха — это поздняя форма головных уборов, им предшествовали шапки из тканей, которые зафиксированы на рисунках путешественников и в археологических материалах. Нам эта точка зрения не кажется убедительной. Издавна занимаясь скотоводством, делая из шкур не только шубы, но и штаны и даже рубахи, как мог горец «не додуматься» до меховой шапки? (рис. 15).
Остатки меховой шапки были обнаружены в Белореченских курганах. Меховые шапки мы видели и на рисунках многих путешественников XVII—XVIII вв., особенно там, где они изображали толпу. Что касается археологических материалов, то ведь и шуб мы в них не находим, хотя знаем, что их носили. Видимо, плохо выделанная овчина не сохранялась в могилах. Кроме того, хоронить всегда старались в лучшей, более нарядной одежде, а шапка из овчины, вероятно, была повседневной. На рисунках путешественников XVIII — первой половины XIX в. чаще всего изображаются люди богатые, знатные, в нарядных шапках из ткани с галунами. Большая часть из них — это жители плоскостных районов и побережья Черного моря, куда издавна проникали привозные ткани разного качества, шедшие прежде всего на одежду знати.
Во всяком случае, с конца XVIII в. меховые шапки уже бытовали и во второй половине XIX в., согласно полевым материалам, стали преобладающими в составе головных уборов.
В конце XIX — начале XX в. шапки целиком из меха (из овчины с длинной шерстью) бытовали главным образом в качестве пастушеских (чеченцы, ингуши, осетины, карачаевцы, балкарцы). Иногда их делали из овчины мездрой наружу, это были высокие конусообразной формы шапки с широким околышем.
В то же время у чеченцев и ингушей имелись парадные шапки из курпея, высокие и прямые.
В начале XX в. вошли в моду невысокие, почти по голове, суживающиеся кверху шапки из каракуля. Их носили главным образом в городах и прилегающих к ним районах плоскостной Осетии и в Адыгее.
Из овчины шили ночные шапки, обычно из пяти клиньев, имевшие вид ничем не покрытого колпака или подобие чепца. Их надевали на ночь мехом внутрь мужчины старшего возраста. В конце XIX — начале XX в. более широко бытовали меховые шапки с донышком из ткани или войлока, неоднократно менявшие свой фасон.
Наиболее старой формой считались высокие лохматые шапки с выпуклым верхом из мягкого войлока. Они были так высоки, что верх шапки наклонялся в сторону. Сведения о таких шапках записаны от стариков карачаевцев, балкарцев и чеченцев, которые сохранили в своей памяти рассказы отцов и дедов. Ареал этих шапок и степень их распространения точно не известны.
В конце XIX — начале XX в., кроме описанных выше шапок из меха, носили также шапки второго типа — из меха с тканью. Верх их шили из четырех клиньев, околыш был из овчины. Для верха использовали домотканое сукно или покупную ткань. Зимние шапки стариков-горцев подбивали стриженой овчиной, иногда войлоком. Часто встречались шапки с подкладкой из ткани, стеганой на вате. Верх у этих шапок был округлым и выпуклым, его также шили из четырех клиньев. Позднее, особенно в начале XX в., выпуклый верх стали заменять плоским, также из ткани. Эти шапки считались более парадными, их делали из мерлушки или каракуля, иногда даже на кожаной подкладке (карта 5).
В качестве парадной шапки в рассматриваемый период были распространены высокие (до 25—30 см), очень мохнатые папахи из шкур баранов с длинной шелковистой шерстью или козьих шкур. Выпуклая верхушка была покрыта тканью, тонким сукном или бархатом. Иногда ее украшали галунами. Такие папахи бытовали у чеченцев, ингушей, реже отмечались у осетин и кабардинцев, носили их и терские казаки. Шапки стоили дорого, поэтому имелись они преимущественно у богатых людей. Парадной считалась и прямая высокая папаха из каракуля. Она была распространена в Осетии, Кабарде, Адыгее, плоскостной Чечне и сравнительно редко в горных районах Чечни, Ингушетии, Карачае и Балкарии.
В настоящее время трудно выяснить, чем вызывались эти колебания моды. Однако, по нашему мнению, папаха рано вошла в воинскую форму не только казачьих частей, по и русской армии вообще. Папахи носили во многих национальных частях, входящих в царский конвой. Форменные папахи влияли на головные уборы горцев, особенно праздничные, парадные.
После первой мировой войны на Северном Кавказе повсеместно распространилась невысокая шапка (околыш 5—7 см) с плоским донышком’ из ткани. Околыш делали из курпея или каракуля. Донышко, выкроенное из одного куска ткани, находилось на уровне верхней линии околыша и пришивалось к нему. Такую шапку повсюду называли «кубанкой» (впервые ее стали носить в кубанском казачьем войске), а в Чечне — «карабинкой» из-за ее малой высоты 70. Распространение этой шапки шло с запада на восток и было быстрым, у молодежи она вытеснила другие формы, а у старшего поколения и населения горных районов сосуществовала наряду с папахами старых типов. Да и сама «карабинка», если ее шили не из каракуля, а из овчины, выглядела совершенно иначе и напоминала шапки середины XIX в.
В городах и близких к ним районах шапки делали специальные мастера, в горах их шили сами женщины.
Поскольку шапка была одним из главнейших предметов мужской одежды, для молодых стремились приобрести красивые праздничные шапки. Их очень берегли: хранили, покрывая платком. При поездке в город или на праздник в другое селение праздничную шапку везли с собой и надевали перед въездом, снимая более простую шапку или войлочную шляпу.
Е. Н. Студенецкая
Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв., «Наука», Москва, 1989 г.
